Промысел морских млекопитающих
Среди морских млекопитающих имеются представители нескольких отрядов, независимо друг от друга перешедших к существованию в море. Прежде всего это представители отряда китообразных (Cetacea), подразделяемого на подотряды беззубых китов (Mystacoceti) и зубатых (Odontoceti). К первым относятся синий кит, гренландский, различные полосатики и т. д. К зубатым китам относятся кашалот, дельфины и белуха.
К отряду ластоногих (Pinnipedia) принадлежат различные ушастые тюлени (как, например, морской котик), безухие тюлени (гренландский тюлень, морской заяц, нерпа) и моржи.
К отряду сиреновых (Sirenia) относятся несколько видов ламантинов, дюгони и вымершая морская корова. Промысловое значение имеют два первых отряда.
Очень интересна история развития китобойного промысла. Киты издавна занимали среди «даров моря» немалое место. Весьма замечательно, что беззубые киты, эти настоящие гиганты моря, достигающие размеров 33 м и веса свыше 150 т питаются мелкими морскими животными — ракообразными, крылоногими моллюсками и самой мелкой рыбой. Другая их замечательная особенность — быстрый рост. Уже к концу второго года жизни некоторые киты достигают половозрелости. Киты приурочены главным образом к холодным и умеренным зонам Мирового океана. В прежнее время китобойный промысел процветал преимущественно в северных частях Атлантического и Тихого океанов, а в течение последних 40–50 лет стал перемещаться в воды Антарктики и прилегающие к ним части океанов, где в настоящее время сосредоточено около 83% китобойного промысла. В предвоенные годы мировой улов китов составлял свыше 51 тысячи голов с общим весом около 20 млн. ц.
Только жира от этих китов получено 5,5 млн. ц. Основные районы китобойного промысла, помимо Антарктики, — воды, омывающие южную оконечность Южной Америки, и воды, расположенные к югу от о. Мадагаскара и к западу от Австралии. В северной части Атлантического и в Северном Ледовитом океане добывается всего 4,2%, а в северной части Тихого океана 6,3% от общего мирового китобойного промысла. На первом месте в промысле стоят так называемый синий кит (Ва-laenoptera musculus) и финвал (В. physalus).
Первый период в китобойном промысле связан с историей народов, живших у побережий Европы и Азии. Подошедшего к берегу или заплывшего в бухту кита атаковали с многочисленных лодок, били копьями и гарпунами. Этот древнейший и примитивный вид китобойного промысла сохранился и доныне в Норвегии и Японии (рис. 136).
В Европе этот промысел начал развиваться в X веке в Бискайском заливе у басков, обитавших у берегов Южной Франции и Северной Испании. В XII–XV веках прибрежный китобойный промысел достиг значительного процветания и удерживался главным образом в руках басков, но стал-получать развитие и на севере, у норвежцев и русских поморов.
Ф. Нансен даёт следующее чрезвычайно интересное описание охоты на кита, зашедшего в норвежский фиорд близ Бергена. Когда кит заходит в бухту с узким входом, рыбаки перегораживают вход китоловной сетью так, чтобы кит не мог уйти обратно. После этого охотники располагаются на береговых выступах и пускают в кита стрелы из луков. Острые заржавленные железные наконечники глубоко вонзаются в тело, а причиняемые ими первоначально крохотные ранки увеличиваются, сильно распухают, и в конце концов кит настолько ослабевает от вызываемого наконечниками стрел особого заражения, что промышленники подъезжают к нему на лодках и добивают его ударами больших копий. Эти люди даже не знают, отчего кит погибает и что стрелы играют в этом главную роль. Они только говорят, что есть какая-то особенная сила в определённом сорте железа. При этом смертоносные стрелы передаются из поколения в поколение. Убив кита, рыбаки старательно вынимают из ран стрелы и до нового случая хранят наконечники в сале. Старые наконечники несут на своей шероховатой поверхности особого рода трупный яд, переносимый от одного кита к другому. Новый чистый наконечник никакого действия на кита не оказывает.
Выбив китов у западноевропейских берегов, баски стали переносить в XVI веке промысел в более отдалённые места, обильно населённые китами, к берегам Исландии, Гренландии, Ньюфаундленда. К XVII веку китобойный промысел стал переходить в руки голландцев, англичан и норвежцев. В это время Голландия отправляла к Шпицбергену целые большие эскадры китобоев, охранявшиеся военным флотом. В 1618 г. 23 военных голландских корабля вступили в бой с английским флотом, охранявшим своих китобоев. В этом же XVII веке в северной части Шпицбергена возник большой голландский город с населением, достигавшим в летнее время 15 000 человек. Он назывался Смееренбург — город сала. Сюда приходило много сот китобойных судов в сезон. Известно, что в 1701 г. в водах Шпицбергена под голландским флагом плавало около 2 000 китобойных кораблей и было добыто свыше 200 000 ц китового жира.
В XIX веке китобойный промысел в северной части Атлантического океана и в Северном Ледовитом океане был подорван, основные массы китов были истреблены.
Самый промысел вёлся теми же примитивными приёмами, что и в самом начале его развития, только не с берега, а с судов. Парусный китобой, обнаружив кита, убирал паруса и спускал несколько шлюпок. Подплыв, к киту, били его с шлюпок гарпунами, а к гарпунам привязывались длиннейшие верёвки. Охота длилась много часов. Кит нырял, затем всплывал, и, получив в тело ещё несколько гарпунов, снова нырял. Но нередко рассвирепевший кит крошил лодки ударом хвоста, топил охотников и уходил со всеми гарпунами и верёвками. Киты обладают удивительной способностью очень глубоко нырять. Нансен передаёт такой рассказ старого китобоя. Подошли на шлюпке к киту, воткнули в него гарпун. Раздался могучий всплеск, и животное стало уходить в глубину, таща за собой верёвку. К концу первой верёвки была привязана вторая, ко второй третья. Конец последней был привязан к лодке. Когда кит её размотал и верёвка, и лодка исчезли под водой, а на воде остались только гарпунёр и матросы. Верёвка имела в длину несколько сот метров и уходила отвесно в воду.
Новый поворот в технике китобойного промысла приходится на середину прошлого столетия, когда в практику стали входить паровые суда (рис. 137).
В 1865 г. норвежцем С. Фойном была изобретена гарпунная пушка. Это настоящая пушка (рис. 138), заряжаемая 60-килограммовым гарпуном, к которому прикреплён длинный крепкий канат.
Гарпун снабжён ещё разрывающейся в теле кита гранатой. Сорваться с такого гарпуна киту уже не удаётся. Полная риска и опасностей героическая эра в истории китобойного промысла окончилась, промысел приобрёл характер безопасного механизированного процесса. Насколько кит силён, можно заключить из того, что, захваченный гарпуном, он с большой скоростью увлекает за собой на буксире китобойное судно в 400–600 т, с машиной в 500 сил, работающей при этом полным ходом назад.
В настоящее время на китобойный промысел снаряжается целая флотилия, состоящая из громадной «матки» — плавучей фабрики, перерабатывающей китовые туши, и нескольких маленьких судов — китобоев. За один промысловый день такая флотилия может давать несколько тысяч центнеров одного только жира. В настоящее время от убитого кита не выбрасывается почти ничего, всё идёт в переработку: мясо, вполне пригодное для изготовления консервов, кожа, кости (последние на изготовление удобрений). Часто выбрасывается именно то, что на заре китобойного промысла больше всего привлекало — китовый ус, из которого изготовлялись тонкие пластинки, зашивавшиеся в корсеты женских и мужских костюмов, но корсеты совершенно вышли из употребления. Очень большую ценность представляют ещё два продукта китобойного промысла — амбра и спермацет, особенно амбра, получаемые главным образом от кашалота. Эти продукты очень ценятся в парфюмерии и фармации. Амбра представляет собой болезненные наросты в кишечнике и мочевом пузыре кашалота и обладает свойством сохранять аромат душистых веществ, употребляемых в парфюмерии. Амбру добывают большей частью в море или у побережий. Спермацет — это особое вещество, растворённое в жире, заполняющем объёмистые полости в углублениях костей гигантского черепа.
В 1912 г. у Новой Зеландии был убит громадный кашалот, давший одной амбры на 250 000 руб. Китобойный промысел — один из самых доходных видов морского промысла. Известно, например, что одно маленькое норвежское акционерное общество с первоначальным капиталом в 1 млн. крон в течение 20 лет выплатило своим акционерам 23 млн. крон чистой прибыли.
В нашем Баренцовом море промысел китов существовал ещё в IX веке. В XVI–XVIII веках существовали китобойные артели русских промышленников. В конце XVIII столетия в Архангельск русскими китобоями ввозилось до 8 000 ц китового сала в год. Во второй половине XIX века существовало на Мурмане несколько крупных китобойных компаний, но все они потерпели неудачу: киты неуклонно исчезали из Баренцова моря.
В настоящее время советские китобойные флотилии ведут промысел в северной части Тихого океана и в Антарктике. Техника разведки китов теперь оснастилась самолётами, радарами и аздиками. Киту скрыться некуда, — и в настоящее время в Антарктике, где работает несколько десятков китобойных флотилий, вводятся строгие правила международного контроля за промыслом китов.
В Белом, Баренцовом и Охотском морях ведётся также исстари промысел на мелких зубатых китов, преимущественно на белуху (Delphi-napterus leucas), которая иногда собирается в стада по нескольку тысяч голов. Если удаётся окружить часть такого стада крепкой звериной сетью, улов может быть очень велик.
На Чёрном море высокого уровня достиг дельфиновый промысел, особенно Delphinus delphis, дающий в иные годы для всего Чёрного моря около 150 тыс. голов. Лов производится главным образом при помощи обмёта стада дельфинов громадным неводом, так называемым аламаном, шириной в 50–60 м и длиной в несколько сот метров. Промысел ведётся с небольших моторных судов.
Среди ластоногих наибольшее промысловое значение имеет так называемый гренландский тюлень (Histriophoca groenlandica), именуемый также лысун или кожа (рис. 62).
Взрослый гренландский тюлень достигает почти двух метров длины (150–190 см) и даёт до 70 кг жира (в среднем 25–35 кг). Водится гренландский тюлень в западном секторе Арктики, где различают три стада — гренландское, или ньюфаундлендское, янмайеновское и беломорское, по району, куда собираются тюлени в зимнее время для размножения. Все три стада примерно равны между собой и дают ежегодный промысел в 600–700 тыс. голов (около 200 тыс. ц жира). Что касается беломорского стада, то запасы его определяются примерно в 1,5 млн. голов, а промысел ограничен 300–350 тыс. голов. Летом тюлени беломорского стада держатся на плавучих льдах от восточных побережий Шпицбергена до Карского моря. На берег гренландский тюлень почти никогда не выходит, он размножается и вскармливает детёнышей на льду. Во второй половине февраля — первой половине марта появляются детёныши, а когда льды выносятся из Белого моря в Баренцово, с ними уходит на далёкий север и гренландский тюлень. Пищу тюленя составляют различные ракообразные, моллюски и рыба. На восток гренландский тюлень распространён до Северной Земли.
Ранней весной на тюлений промысел отправляются из Архангельска ледокольные пароходы с артелями зверобоев. Разведку залёжек тюленей производят с самолётов (рис. 65).
Гораздо меньшее значение имеет у нас на севере промысел нерпы и морского зайца, которых бьют либо у берега, либо ловят специальными звериными сетями. Нерпа проникла в Байкал, в Ладожское озеро и даже в Каспийское море. В этом последнем существует правильный промысел нерпы, дающий ежегодно несколько десятков тысяч голов.
В северной части Тихого океана объектом очень ценного промысла является другой тюлень из семейства ушастых — морской котик, мех которого очень высоко ценится. В противоположность гренландскому тюленю, морской котик большими стадами выходит на берег, где происходит его размножение. В зимнее время котики уходят в более южные части Тихого океана, а на лето снова возвращаются на свои места.
Особенно большие залёжки морского котика известны на островах Берингова моря (главным образом Прибыловы и Командорские), частью наших, частью американских. Если гренландский тюлень моногамен, то котик — полигамное животное, и один самец-секач имеет около себя целое стадо самок (рис. 139). Промысел морского котика строго лимитирован, и на каждый год точно устанавливается количество подлежащего отстрелу зверя.
К отряду ластоногих (Pinnipedia) принадлежат различные ушастые тюлени (как, например, морской котик), безухие тюлени (гренландский тюлень, морской заяц, нерпа) и моржи.
К отряду сиреновых (Sirenia) относятся несколько видов ламантинов, дюгони и вымершая морская корова. Промысловое значение имеют два первых отряда.
Очень интересна история развития китобойного промысла. Киты издавна занимали среди «даров моря» немалое место. Весьма замечательно, что беззубые киты, эти настоящие гиганты моря, достигающие размеров 33 м и веса свыше 150 т питаются мелкими морскими животными — ракообразными, крылоногими моллюсками и самой мелкой рыбой. Другая их замечательная особенность — быстрый рост. Уже к концу второго года жизни некоторые киты достигают половозрелости. Киты приурочены главным образом к холодным и умеренным зонам Мирового океана. В прежнее время китобойный промысел процветал преимущественно в северных частях Атлантического и Тихого океанов, а в течение последних 40–50 лет стал перемещаться в воды Антарктики и прилегающие к ним части океанов, где в настоящее время сосредоточено около 83% китобойного промысла. В предвоенные годы мировой улов китов составлял свыше 51 тысячи голов с общим весом около 20 млн. ц.
Только жира от этих китов получено 5,5 млн. ц. Основные районы китобойного промысла, помимо Антарктики, — воды, омывающие южную оконечность Южной Америки, и воды, расположенные к югу от о. Мадагаскара и к западу от Австралии. В северной части Атлантического и в Северном Ледовитом океане добывается всего 4,2%, а в северной части Тихого океана 6,3% от общего мирового китобойного промысла. На первом месте в промысле стоят так называемый синий кит (Ва-laenoptera musculus) и финвал (В. physalus).
Первый период в китобойном промысле связан с историей народов, живших у побережий Европы и Азии. Подошедшего к берегу или заплывшего в бухту кита атаковали с многочисленных лодок, били копьями и гарпунами. Этот древнейший и примитивный вид китобойного промысла сохранился и доныне в Норвегии и Японии (рис. 136).
Рисунок 136. Охота на кита. (С японской гравюры.)
В Европе этот промысел начал развиваться в X веке в Бискайском заливе у басков, обитавших у берегов Южной Франции и Северной Испании. В XII–XV веках прибрежный китобойный промысел достиг значительного процветания и удерживался главным образом в руках басков, но стал-получать развитие и на севере, у норвежцев и русских поморов.
Ф. Нансен даёт следующее чрезвычайно интересное описание охоты на кита, зашедшего в норвежский фиорд близ Бергена. Когда кит заходит в бухту с узким входом, рыбаки перегораживают вход китоловной сетью так, чтобы кит не мог уйти обратно. После этого охотники располагаются на береговых выступах и пускают в кита стрелы из луков. Острые заржавленные железные наконечники глубоко вонзаются в тело, а причиняемые ими первоначально крохотные ранки увеличиваются, сильно распухают, и в конце концов кит настолько ослабевает от вызываемого наконечниками стрел особого заражения, что промышленники подъезжают к нему на лодках и добивают его ударами больших копий. Эти люди даже не знают, отчего кит погибает и что стрелы играют в этом главную роль. Они только говорят, что есть какая-то особенная сила в определённом сорте железа. При этом смертоносные стрелы передаются из поколения в поколение. Убив кита, рыбаки старательно вынимают из ран стрелы и до нового случая хранят наконечники в сале. Старые наконечники несут на своей шероховатой поверхности особого рода трупный яд, переносимый от одного кита к другому. Новый чистый наконечник никакого действия на кита не оказывает.
Выбив китов у западноевропейских берегов, баски стали переносить в XVI веке промысел в более отдалённые места, обильно населённые китами, к берегам Исландии, Гренландии, Ньюфаундленда. К XVII веку китобойный промысел стал переходить в руки голландцев, англичан и норвежцев. В это время Голландия отправляла к Шпицбергену целые большие эскадры китобоев, охранявшиеся военным флотом. В 1618 г. 23 военных голландских корабля вступили в бой с английским флотом, охранявшим своих китобоев. В этом же XVII веке в северной части Шпицбергена возник большой голландский город с населением, достигавшим в летнее время 15 000 человек. Он назывался Смееренбург — город сала. Сюда приходило много сот китобойных судов в сезон. Известно, что в 1701 г. в водах Шпицбергена под голландским флагом плавало около 2 000 китобойных кораблей и было добыто свыше 200 000 ц китового жира.
В XIX веке китобойный промысел в северной части Атлантического океана и в Северном Ледовитом океане был подорван, основные массы китов были истреблены.
Самый промысел вёлся теми же примитивными приёмами, что и в самом начале его развития, только не с берега, а с судов. Парусный китобой, обнаружив кита, убирал паруса и спускал несколько шлюпок. Подплыв, к киту, били его с шлюпок гарпунами, а к гарпунам привязывались длиннейшие верёвки. Охота длилась много часов. Кит нырял, затем всплывал, и, получив в тело ещё несколько гарпунов, снова нырял. Но нередко рассвирепевший кит крошил лодки ударом хвоста, топил охотников и уходил со всеми гарпунами и верёвками. Киты обладают удивительной способностью очень глубоко нырять. Нансен передаёт такой рассказ старого китобоя. Подошли на шлюпке к киту, воткнули в него гарпун. Раздался могучий всплеск, и животное стало уходить в глубину, таща за собой верёвку. К концу первой верёвки была привязана вторая, ко второй третья. Конец последней был привязан к лодке. Когда кит её размотал и верёвка, и лодка исчезли под водой, а на воде остались только гарпунёр и матросы. Верёвка имела в длину несколько сот метров и уходила отвесно в воду.
Новый поворот в технике китобойного промысла приходится на середину прошлого столетия, когда в практику стали входить паровые суда (рис. 137).
Рисунок 137. Китобой.
В 1865 г. норвежцем С. Фойном была изобретена гарпунная пушка. Это настоящая пушка (рис. 138), заряжаемая 60-килограммовым гарпуном, к которому прикреплён длинный крепкий канат.
Рисунок 138. Гарпунная пушка.
Гарпун снабжён ещё разрывающейся в теле кита гранатой. Сорваться с такого гарпуна киту уже не удаётся. Полная риска и опасностей героическая эра в истории китобойного промысла окончилась, промысел приобрёл характер безопасного механизированного процесса. Насколько кит силён, можно заключить из того, что, захваченный гарпуном, он с большой скоростью увлекает за собой на буксире китобойное судно в 400–600 т, с машиной в 500 сил, работающей при этом полным ходом назад.
В настоящее время на китобойный промысел снаряжается целая флотилия, состоящая из громадной «матки» — плавучей фабрики, перерабатывающей китовые туши, и нескольких маленьких судов — китобоев. За один промысловый день такая флотилия может давать несколько тысяч центнеров одного только жира. В настоящее время от убитого кита не выбрасывается почти ничего, всё идёт в переработку: мясо, вполне пригодное для изготовления консервов, кожа, кости (последние на изготовление удобрений). Часто выбрасывается именно то, что на заре китобойного промысла больше всего привлекало — китовый ус, из которого изготовлялись тонкие пластинки, зашивавшиеся в корсеты женских и мужских костюмов, но корсеты совершенно вышли из употребления. Очень большую ценность представляют ещё два продукта китобойного промысла — амбра и спермацет, особенно амбра, получаемые главным образом от кашалота. Эти продукты очень ценятся в парфюмерии и фармации. Амбра представляет собой болезненные наросты в кишечнике и мочевом пузыре кашалота и обладает свойством сохранять аромат душистых веществ, употребляемых в парфюмерии. Амбру добывают большей частью в море или у побережий. Спермацет — это особое вещество, растворённое в жире, заполняющем объёмистые полости в углублениях костей гигантского черепа.
В 1912 г. у Новой Зеландии был убит громадный кашалот, давший одной амбры на 250 000 руб. Китобойный промысел — один из самых доходных видов морского промысла. Известно, например, что одно маленькое норвежское акционерное общество с первоначальным капиталом в 1 млн. крон в течение 20 лет выплатило своим акционерам 23 млн. крон чистой прибыли.
В нашем Баренцовом море промысел китов существовал ещё в IX веке. В XVI–XVIII веках существовали китобойные артели русских промышленников. В конце XVIII столетия в Архангельск русскими китобоями ввозилось до 8 000 ц китового сала в год. Во второй половине XIX века существовало на Мурмане несколько крупных китобойных компаний, но все они потерпели неудачу: киты неуклонно исчезали из Баренцова моря.
В настоящее время советские китобойные флотилии ведут промысел в северной части Тихого океана и в Антарктике. Техника разведки китов теперь оснастилась самолётами, радарами и аздиками. Киту скрыться некуда, — и в настоящее время в Антарктике, где работает несколько десятков китобойных флотилий, вводятся строгие правила международного контроля за промыслом китов.
В Белом, Баренцовом и Охотском морях ведётся также исстари промысел на мелких зубатых китов, преимущественно на белуху (Delphi-napterus leucas), которая иногда собирается в стада по нескольку тысяч голов. Если удаётся окружить часть такого стада крепкой звериной сетью, улов может быть очень велик.
На Чёрном море высокого уровня достиг дельфиновый промысел, особенно Delphinus delphis, дающий в иные годы для всего Чёрного моря около 150 тыс. голов. Лов производится главным образом при помощи обмёта стада дельфинов громадным неводом, так называемым аламаном, шириной в 50–60 м и длиной в несколько сот метров. Промысел ведётся с небольших моторных судов.
Среди ластоногих наибольшее промысловое значение имеет так называемый гренландский тюлень (Histriophoca groenlandica), именуемый также лысун или кожа (рис. 62).
Рисунок 62. Кальмары в погоне за иваси.
Взрослый гренландский тюлень достигает почти двух метров длины (150–190 см) и даёт до 70 кг жира (в среднем 25–35 кг). Водится гренландский тюлень в западном секторе Арктики, где различают три стада — гренландское, или ньюфаундлендское, янмайеновское и беломорское, по району, куда собираются тюлени в зимнее время для размножения. Все три стада примерно равны между собой и дают ежегодный промысел в 600–700 тыс. голов (около 200 тыс. ц жира). Что касается беломорского стада, то запасы его определяются примерно в 1,5 млн. голов, а промысел ограничен 300–350 тыс. голов. Летом тюлени беломорского стада держатся на плавучих льдах от восточных побережий Шпицбергена до Карского моря. На берег гренландский тюлень почти никогда не выходит, он размножается и вскармливает детёнышей на льду. Во второй половине февраля — первой половине марта появляются детёныши, а когда льды выносятся из Белого моря в Баренцово, с ними уходит на далёкий север и гренландский тюлень. Пищу тюленя составляют различные ракообразные, моллюски и рыба. На восток гренландский тюлень распространён до Северной Земли.
Ранней весной на тюлений промысел отправляются из Архангельска ледокольные пароходы с артелями зверобоев. Разведку залёжек тюленей производят с самолётов (рис. 65).
Рисунок 65. Гренландские тюлени на льдинах. (Вид с самолёта.)
Гораздо меньшее значение имеет у нас на севере промысел нерпы и морского зайца, которых бьют либо у берега, либо ловят специальными звериными сетями. Нерпа проникла в Байкал, в Ладожское озеро и даже в Каспийское море. В этом последнем существует правильный промысел нерпы, дающий ежегодно несколько десятков тысяч голов.
В северной части Тихого океана объектом очень ценного промысла является другой тюлень из семейства ушастых — морской котик, мех которого очень высоко ценится. В противоположность гренландскому тюленю, морской котик большими стадами выходит на берег, где происходит его размножение. В зимнее время котики уходят в более южные части Тихого океана, а на лето снова возвращаются на свои места.
Особенно большие залёжки морского котика известны на островах Берингова моря (главным образом Прибыловы и Командорские), частью наших, частью американских. Если гренландский тюлень моногамен, то котик — полигамное животное, и один самец-секач имеет около себя целое стадо самок (рис. 139). Промысел морского котика строго лимитирован, и на каждый год точно устанавливается количество подлежащего отстрелу зверя.
Рисунок 139. Залёжка котиков. Старые самцы стерегут свои «гаремы».